ИГРА В ШАР
1
Окраины людей пустынны и печальны,
там каменны слова, там сны первоначальны,
там безначален мир, там Богу не соперник
владыка новых звезд, блистательный Коперник.
Сочельник на крыльце и ельник вдоль дороги,
Луна уже в Стрельце, а Солнце ― в Козероге,
и время бережет, молиться не умея,
тот, кто свечу зажжет за душу Птолемея.
2
Повывелись цари ― и разбрелись холопы,
как черви под землей, по черепу Европы.
В трактирах и шинках, где время миновало,
на шейных позвонках могучего Урала,
там, где земную жизнь в себя вбирают сутки,
у века на краю, у Азии в желудке
ты видишь сон, что прост закон о вечном круге,
что отделить от звезд в огромной центрифуге
всего одну звезду тебя Господь заставит.
Закон закону рознь ― и рознь законом правит.
3
Так некий дух летел над оголенной степью,
так звенья наших тел казались Богу цепью,
так осыпался мак, так строил время плотник,
так волк среди собак до мяса не охотник:
их много ― он один, и, как в старинной драме,
слуга и господин меняются местами.
4
― Прости меня за то, что время пролетело.
Как старое пальто, любовь меняет тело.
Анапест ли, хорей нас ловят на приманку?
Ах, говори скорей, крути свою шарманку!
Так сладко стало мне, что слезам легче литься:
смотри, в какой стране нам выпало родиться ―
ей в сердце вбили гвоздь, и он растет как стебель…
Кто в нашем мире гость, и кто созвездий мебель
передвигает так, что небеса трясутся?
Но те, кто видит знак, наверное, спасутся.
5
Сквозь нежную листву светился воздух влажный,
и клен произрастал, как рай многоэтажный.
От кроны до корней, как от Москвы до Ниццы,
всё громче, всё больней, всё слаще пели птицы.
И, слыша их хорал, как бы в предсмертной неге,
железный век давал железные побеги.
6
От сердца к голове, от центра до окраин
по выжженной траве бежит безумный Каин.
Он хочет пить и спать ― и плачет от испуга,
но каждой точке стать придется центром круга.
И будет мир молчать, как поезд похоронный,
чтоб снова увенчать тебя двойной короной.
А Бог играет в шар, и нет ни грана смысла
в том, что шумел пожар и размножались числа.
7
― Пойдем под сень дождя, и там, под этой сенью,
нам ангел, как дитя, укажет путь к спасенью.
Течет с небес вода, стоит шатер прозрачный,
раскинул невода какой-то ангел мрачный:
один уходит царь, другой в окно стучится ―
отступник и бунтарь, чешуйчатая птица.
И выступает кровь сквозь трещины и щели,
и вновь моя любовь не достигает цели,
и так же, как зима собой сменяет лето,
нас сводит жизнь с ума игрою тьмы и света.