К городам пробирается скверна
по лесам, по болотам и мхам,
как Юдифь с головой Олоферна,
как вино по собольим мехам.
Или мед, разрывающий бочки,
помещающий сладкую плоть
не в зрачке и его оболочке,
а в гортани, где слов проволочки
будут двигаться, жечь и колоть.
Та, кого узнают по походке,
держит голову в рваном мешке…
Мир отживший, лежащий в чахотке,
снова руки смыкает на глотке,
как часы на стальном ремешке.
Плодоносного дерева крона,
ствол могучий, свободный от ран,
снова выйдут на берег Кедрона,
где в зеркальных озерах гудрона
отражается башенный кран.
И тогда в плодоносных долинах,
в именитой нагорной стране
и в больших городах муравьиных
станет пусто и холодно мне…
1985