Когда зима, что мироносица,
над потемневшею рекою
склонясь, очки на переносице
поправит мёртвою рукою,
и зашатается, как пьяница
заблудший по дороге к дому,
и улыбнётся, и приглянется
самоубийце молодому ―
оглядываясь на заколоченный
очаг, на чаек взлёт отчаянный,
чем ты живёшь, мой друг отсроченный,
что шепчешь женщине печальной?
То восклицаешь «Что я делаю!»,
то чушь восторженную мелешь ―
и вдруг целуешь землю белую,
и вздрагиваешь, и немеешь,
припомнив время обречённое,
несущееся по спирали,
когда носили вдовы чёрное
и к небу руки простирали.
Февраль 2001 ― октябрь 2003