Год миновал.
Снова с тобою мы нынешним летом,/ великий Читатель!
Здравствуй, Писатель! / Прислушайся:/ это Издатель
Четверократный привет нимфы знакомой тебе
Посылает/ от Нового Эха.
Ты ж, нелюбезный Зоил,/ Герострат, Грибачев, Каченовский,
Варвар, печеный Омар, жгущий хранилища книг,
Змей на ходулях витых фельетонного пара,
Уразумей, что тебе эта дева ― не пара:
Прочь колыбели беги―/ Не было чтоб ни ноги!
Экое, право же, диво: смотрите―/ младенцу пеленки
Мерзкий марает старик, логореей страдающий дед.
Это последняя пеня тебе с годовалого Эха.
Ныне от нас тебе vаlе такое: «Прощай!»
Здравствуй, Читатель, и знай:/ Не исчезло незримое нами
Умное тщанье твое и усердье немое твое.
Нам и самим лишь с трудом удавалось невинные знаки
Ломом проталкивать в глаз/ Сквозь игольное ухо зрачка.
Любим тебя за вниманье,/ и линзу граненого толка
Мы оправляем теперь в твой утомленный хрусталь.
Общей неволей с тобою нас гонит и манит охота:
Чем веселее для нас ― лишь бы тебе ничего.
Радуйся ты, Сочинитель! / И кладезь немелкого смысла
Лей нам ведро за ведром ― как и бывало ты лил.
Мудро смотрись с увлеченьем в глубокое дно водоема.
Там отраженье свое снова поймаешь ― лови!
О, неизменный Издатель! / тебе остается лишь Эхо…