Два друга были
И жили,
Как Лафонтен сказал, отсель
За тридевять земель.
Один из них в середке ночи
С постели скок, что было мочи,
И к другу прибежал,
Который, пробудясь, пришедшему сказал:
Зачем ты изменил Морфею?
Когда обижен кем ― пойдем отмщать злодею!
Нет денег у тебя ― вот кошелек, возьми;
А если уловлен любовными сетьми,
О друг любезный!
Не тратя час полезный,
Поговорим с родней
Красавицы твоей.
Другой в ответ: ты мне привиделся печален.
Не в правду ль было то ― узнать я захотел
И прилетел.
Который более из двух пример похвален,
Сам Лафонтен решить не смел!
Друг верный на земле ― бесценная отрада!
Он уловляет мысль, читает тайну взгляда;
Он о желаниях не ждет ни просьб, ни слов,
У друга в сердце их отыскивать готов.
Забота никогда о милых не напрасна:
Тут даже ― страшен сон, безделица ― ужасна.
И жили,
Как Лафонтен сказал, отсель
За тридевять земель.
Один из них в середке ночи
С постели скок, что было мочи,
И к другу прибежал,
Который, пробудясь, пришедшему сказал:
Зачем ты изменил Морфею?
Когда обижен кем ― пойдем отмщать злодею!
Нет денег у тебя ― вот кошелек, возьми;
А если уловлен любовными сетьми,
О друг любезный!
Не тратя час полезный,
Поговорим с родней
Красавицы твоей.
Другой в ответ: ты мне привиделся печален.
Не в правду ль было то ― узнать я захотел
И прилетел.
Который более из двух пример похвален,
Сам Лафонтен решить не смел!
Друг верный на земле ― бесценная отрада!
Он уловляет мысль, читает тайну взгляда;
Он о желаниях не ждет ни просьб, ни слов,
У друга в сердце их отыскивать готов.
Забота никогда о милых не напрасна:
Тут даже ― страшен сон, безделица ― ужасна.