А наша кликуша/ все кличет и кличет!
Осенней порой в поднебесье курлычет.
Зегзицею плачет, Есениным хнычет.
И все-то нас учит, и все-то нам тычет.
Беду накликает, врагов выкликает,
в пельменной над грязным стаканом икает.
Потом затихает
кликуша родная
и в медвытрезвителе спит-почивает.
Послушай, кликуша, найди себе мужа!
Не надо орать нам в прижатые уши!
Не надо спасать наши грешные души!
Иди-ка ты с Богом, мамаша-кликуша!
Но утром по новой она начинает ―
стоит у метро, мелочишку сшибает,
журавушкой, ивушкой, чушкой рыдает.
И кличет. И клинское пиво лакает.
1999