Ладно уж, мой юный друг,
мне сердиться недосуг,
столько есть на свете
интересных всяких штук!
Взять хоть уток этих!
Взять хоть волны, облака,
взять хоть Вас ― наверняка
можно жизнь угробить,
можно провести века,
чтоб узнать подробно
Ваши стати, норов Ваш,
признаков первичных раж,
красоту вторичных.
Но и кроме Вас, Наташ,
столько есть в наличье
нерассмотренных вещей,
непрочитанных идей,
смыслов безымянных,
что сердиться ― ей-же-ей ―
как-то даже странно!
Есть, конечно, боль и страх,
злая похоть, смертный прах ―
в общем, хулиганство.
Непрочны ― увы и ах ―
время и пространство.
Но ведь не о том письмо!
Это скучное дерьмо
недостойно гнева!
Каркнул ворон: «Nevermore!»
Хренушки ― forever!