Ошеломлен и опешен,
словно хвастливый Фарлаф,
жалок, взбешен и потешен ―
в точности пушкинский граф.
Глупой Каштанкой рванулся,
голос заслышав родной.
Видимо, я обманулся,
мне не добраться домой!
С этой тоской безответной,
как Тогенбург я точь-в-точь.
Как титулярный советник,
пить собираюсь всю ночь.
Потоскуй же хоть чуть-чуть,
поскучай же хоть немного,
Христа ради, ради Бога,
хоть чуть-чуть моею будь!
Ради красного словца,
красного, как бинт, Наташа!
Ну пускай не до конца ―
будь моею, стань же нашей!
Хоть на чуточку побудь,
на мизинчик, ноготочек!..
За двусмысленность, дружочек,
не сердись, не обессудь.