Попытка шантажа
И Пушкин мой, и Баратынский твой
стоят, волнуясь, за моей спиной.
Твое жестокосердие кляня,
они переживают за меня.
Пойми же ты, филолог милый мой,
в моем лице идет в последний бой
Российская поэзия сама ―
мы с ней должны свести тебя с ума.
Ведь если уж и тут ей битой быть,
нам с ней придется лавочку прикрыть.
Не я один ― весь Мандельштамов лес
идет-гудет: Не будь ты, как Дантес!
Не стыдно ли стоять в таком строю?
Переходи на сторону мою!
И этот поединок роковой
братаньем мы закончим, ангел мой!
Внемли ж: Российски поэзия хором
к тебе взывает жалобно ― «Аврора!»