Была пора и я молился
Весенним рощам и цветам,
Пред солнцем радостно струился
Благоуханный фимиам.
Я пел цветущие мгновенья,
Очарованья вешних снов.
Души неясные стремленья
И зори тихих вечеров.
Я пел… Но вот иные звуки.
Как гул разгневанной волны ―
Людские стоны, слезы, муки,
Смутили святость тишины.
Как сон нелепый, жизнь предстала;
Повсюду ужас, гибель, кровь;
В безумном вихре умирала
Людьми распятая любовь.
И я увидел искаженный
От тяжкой боли братский лик,
И вот в душе преображенной
Негодованья вспыхнул крик.
И проклял я свой храм лазурный,
Приют преступной красоты,
И клич призывный, гневно-бурный,
Я бросил в сумрак нищеты.