Пещера
Нас было некогда три фавна в лесе позднем.
Мы крали молоко и объедали грозди
Из ивовых корзин и крынки жестяной.
Глазами желтыми и рыжей бородой,
Встречаясь им в лесу, мы девушек пугали,
Что, яблоками в нас кидая, убегали,
Пока смеялись мы пустому страху их.
Свирелью нежною в тени кустов больших
Будили утром мы спокойный сон фонтана.
Орехи грызли мы или пекли каштаны.
Лучи как золото скользили по рогам.
Смеясь глядели мы, как подражают нам
Упрямые козлы, танцуя в тихом стаде.
Хмельные осени в цветном своем наряде
И весны нежные смеялись день за днем
С апрелем радостным и хмурым сентябрем.
Но зависть и богам владетельным знакома,
Увы! и из троих, рожденных в лесе темном,
Уж двое умерли, и, по дороге той
Пройдя, ты можешь там, где спит фонтан немой,
Увидеть бюсты их на хладном пьедестале,
Что листья и плоды гирляндой увенчали,
И в памяти своей почтить их хладный прах.
Я ― я живу теперь в пещере сей, бежав
И лес любимый мой, и тихую долину,
И солнце жаркое, что сладко грело спину,
И сочные поля, где летом на стогах
Любил, бывало, я лежать с цветком в зубах
И в небе голубом следить за облаками.
Покинул я и пруд с живыми тростниками,
Где флейты для себя я срезывать любил,
И изо всех, увы! лишь эту сохранил
Одну, и целый день, с восхода до захода,
Сижу, лицом во тьму, у каменного входа,
Наполнив жалобой певучею моей
Пещеры черный мрак, что отвечает ей,
И отголосок дней и снов моих весенних
Сливаю с голосом ее печальной тени.