Я помню розовые скалы
И перистые облака
И ткань шатра, что поднимала
Нагая, смуглая рука.
Мы говорили на гортанном
И равнодушном языке
И проходящим караванам
Циновки стлали на песке.
И я ушел однажды с ними
И, нашу дружбу оскорбя,
Переменил простое имя
И больше ― не люблю тебя.
И в белом храме, где служу я,
Синеет море меж колонн
И мирт роняет тень сквозную
На мрамор плит и мой хитон.
И говорит о мире целом
На языке священных слов
Душа, прижавшаяся телом
К подножью радостных богов.
1919