Кареглазый жених убит
Пулей в персиковую щеку,
Недаром во мгле ракит
Ворона пеняет року.
Что каркнет зловещая птица,
Все сбудется… В руку сон…
Бородатая горе-вдовица
Старей поморских икон.
А давно ли цвела рубаха
На милом, как маков цвет?!.
С водопольем душенька-птаха
Канет на бересклет,
Запоет про молодость нашу,
Про малиновый поцелуй…
Лучше б есть острожную кашу
На пути в глухой Акатуй,
На каторжной ночевке
Читать гнусавый Псалтырь…
Убегают ели-мутовки
В нерасказанную Сибирь.
Не равна ль варнаку, поэту
Персиковая щека?!
На словесных поминках нету
Волшебного колобка.
Оттого и стих безголосен,
Не вспыхивает перо,
И оделись вершины сосен
В позументное серебро.
Между 1919 и 1922