Меня октябрь настиг плечистым,
Как ясень, с усом золотистым,
Глаза ― два селезня на плёсе,
Волосья ― копны в сенокосе,
Где уронило грабли солнце.
Пятнадцатый октябрь в оконце
Глядит подростком загорелым,
С обветренным шафранным телом,
В рябину ― яркими губами,
Над головой, как роща, знамя,
Где кипень бурь, крутых дождей, ―
Земли матерой трубачей.
А я, как ива при дороге, ―
Телегами разбиты ноги
И кожа содрана на верши.
Листвой дырявой и померкшей
Напрасно бормочу прохожим: ―
Я, златострунный и пригожий, ―
Средь вас, как облачко, плыву!
Сердца склоните на молву,
Не бейте, обвяжите раны,
Чтобы лазоревой поляны,
Саврасых трав, родных лесов
Я вновь испил привет и кров!
И ярью, белками, щеглами,
Как наговорными шелками,
Расшил поэзии ковер
Для ног чудесного подростка,
Что, как подснежная березка,
Глядит на речку косогор,
Вскипая празеленью буйной!
Никто не слышит ветродуйной
Дуплистой и слепой кобзы.
Меня октябрь серпом грозы,
Как иву, по крестец обрезал
И дал мне прялку из железа
С мотком пылающего шелка,
Чтобы ощерой костью волка
Взамен затворничьей иглы
Я вышил скалы, где орлы
С драконами в свирепой схватке.
И вот, как девушки, загадки
Покровы сняли предо мной
И первородной наготой
Под древом жизни воссияли,
Как лебеди в речном опале,
Плеща, любуются собой!
И в шапке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу!
Посторонитесь! Волчьей костью
Я испещрил подножье гостю:
Вот соболиный, лопи стёг,
Рязани пестрядь и горох,
Сибири золотые прошвы,
Бухарская волна и кошмы.
И смуглой Грузии узор
Горит как сталь очам в упор,
Моя же сказка ― остальное:
Карельский жемчуг, чаек рои
И юдо вещее лесное:
Медведь по свитку из лозы
Выводит ягодкой азы!
Я снова ткач разлапых хвой,
Где зори в бусах киноварных,
В котомке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу.
1933