Загибла тройка удалая,
С уздой татарская шлея,
И бубенцы ― дары Валдая,
Дуга моздокская лихая, ―
Утеха светлая твоя!
«Твоя краса меня сгубила», ―
Певал касимовский ямщик,
Пусть неопетая могила
В степи, ненастной и унылой,
Сокроет ненаглядный лик!
Калужской старою дорогой,
В глухих оло́нецких лесах
Сложилось тайн и песен много
От сахалинского острога
До звезд в глубоких небесах!
Но не было́ напева краше
Твоих метельных бубенцов!..
Пахнуло молодостью нашей,
Крещенским вечером с Парашей
От ярославских милых слов!
Ах, непроста душа в ознобе,
Матерой стаи чуя вой! ―
Не ты ли, Пашенька, в сугробе,
Как в неотпетом белом гробе,
Лежишь под Чертовой Горой?!
Разбиты писаные сани,
Издох ретивый коренник,
И только ворон назаране,
Ширяя клювом в мертвой ране,
Гнусавый испускает крик!
Лишь бубенцы ― дары Валдая
Не устают в пурговом сне
Рыдать о солнце, птичьей стае
И о черемуховом мае
В родной далекой стороне!