Ее глаза хмелели: «требуй, мучай…»
И руки ждали ненасытных рук.
Но я не дрогнул пред мольбой могучей,
Непобедим, спокоен, строг и туг.
Что тех минут достойней, чище, лучше?
Противостать ― и, счастью вопреки,
Стоять, глухонеметь и молча мучить
Нагие обреченные зрачки.
И руки ждали ненасытных рук.
Но я не дрогнул пред мольбой могучей,
Непобедим, спокоен, строг и туг.
Что тех минут достойней, чище, лучше?
Противостать ― и, счастью вопреки,
Стоять, глухонеметь и молча мучить
Нагие обреченные зрачки.
