Среди бесплодных дел и тучного безделья,
В пустыне каменной, где звери не живут,
Опять ― оазисом: спасительная келья,
Мужской геометрический уют.
И вновь безмерный лист нетронутой бумаги
Самозабвенно ждет живительных чернил,
Скупых последних слез, благословенной влаги,
Что человек про черный час хранил.
Работает страна ― перо, лопата, заступ ―
И пот души, как пот лица, солен.
Но там, где сеян хлеб ― цветы Экклезиаста,
Твой мудрый сад, безумный Соломон.