(II)
Тому дней пять… дней шесть тому назад
Я проходил коммерческим пассажем,
Где издавна незыблемо стоят
Два манекена в светском антураже.
Я с давних пор привык там видеть их:
Все так же, не меняя поз и жестов,
Стоят ― невеста и ее жених.
И вечно так ― счастливая невеста
С улыбкою глядит на жениха,
Он смотрит вбок, не выдавая страсти…
Они вдвоем ― как будто два стиха,
Рифмующиеся с полночным счастьем.
И вот я мимо шаркаю спеша,
Так, этаким чиновником бесполым,
Как вдруг ― хлебнула радости душа! ―
Невеста предо мной стояла голой.
Поймите, ведь ― папье-маше! Но ― вдруг!
И я, облезлый, рыхлый и лядащий,
Опять окреп, опять ― упруг и туг,
Вновь ― стоющий, стоящий, настоящий.
Тому дней пять… дней шесть тому назад
Я проходил коммерческим пассажем,
Где издавна незыблемо стоят
Два манекена в светском антураже.
Я с давних пор привык там видеть их:
Все так же, не меняя поз и жестов,
Стоят ― невеста и ее жених.
И вечно так ― счастливая невеста
С улыбкою глядит на жениха,
Он смотрит вбок, не выдавая страсти…
Они вдвоем ― как будто два стиха,
Рифмующиеся с полночным счастьем.
И вот я мимо шаркаю спеша,
Так, этаким чиновником бесполым,
Как вдруг ― хлебнула радости душа! ―
Невеста предо мной стояла голой.
Поймите, ведь ― папье-маше! Но ― вдруг!
И я, облезлый, рыхлый и лядащий,
Опять окреп, опять ― упруг и туг,
Вновь ― стоющий, стоящий, настоящий.