Святилище пышней едва ли видел взор.
По клену резаны, и божества, и птицы,
И звери, и цветы вдоль стен моей божницы
В пестро раскрашенный переплелись узор.
Там, в главной храмине, стою я с давних пор,
Предвечной Ночи сын, таинственной царицы,
Славянский древний бог Триглав серебролицый…
Главу четвертую Перунов снес топор…
Ее весь день держу за длинные рога.
Но, только смеркнется, я храм мой покидаю.
Конь черный ждет меня, и в поисках врага,
С кривой секирою в руках, я объезжаю
Всю землю Щетина от края и до краю,
Вперяя в тучи взор и в моря берега…
По клену резаны, и божества, и птицы,
И звери, и цветы вдоль стен моей божницы
В пестро раскрашенный переплелись узор.
Там, в главной храмине, стою я с давних пор,
Предвечной Ночи сын, таинственной царицы,
Славянский древний бог Триглав серебролицый…
Главу четвертую Перунов снес топор…
Ее весь день держу за длинные рога.
Но, только смеркнется, я храм мой покидаю.
Конь черный ждет меня, и в поисках врага,
С кривой секирою в руках, я объезжаю
Всю землю Щетина от края и до краю,
Вперяя в тучи взор и в моря берега…