ТРИ ВРЕМЕНИ
Певец, вдохновенный от юности Фебом,
Младой, своенравный любимец богов,
На лире согласной я славил любовь,
И песни дышали любовью и небом.
Исчезли виденья восторженных лет,
И опыт поэту внушил благородный,
Что гимнов не стоит сей идол холодный,
Сей пол легковерный Лаис и Лилет.
На поле широком убийства и славы
На брань за свободу я гордо ходил;’
Я ужасы боя душой полюбил,
И ночь без ночлега, и ратников нравы.
Но дерзкая младость, как птица, вольна,
Ее не прикормишь кровавой пирушкой:
Не долго игрушка слывет не игрушкой,
И сердце не долго волнует война.
Но с Вакхом румяным обрел я былое:
Он прежнюю радость певцу возвратил.
Златой виноградник я сам рассадил.
Любимцу Зевеса, Эвану ― Эвоэ!
И холодом смерти в нем время не дует,
И сердце не видит обманчивых снов,
Лишь шумно порою в нем Дружба пирует
Иль скромная шепчет приветы Любовь.
1821