КИРОВУ
Ни шороха и ни стука ―
убийца дрожит слегка.
Потливая, как гадюка,
в карман заползла рука.
Убийца – на карауле,
он гибель с собой привел,
головка змеиная пули
глядит в вороненый ствол.
Не слышно гадючьего свиста
за грохотом выстрела. И
окончена жизнь коммуниста
от яда гремучей змеи.
Мы встанем. Одновременно,
как вечный и тягостный сон,
опустятся наши знамена ―
сто тысяч багровых знамен,
сто тысяч, в боях запыленных,
над гробом опустятся вновь
сегодня на этих знаменах
товарища Кирова кровь.
Убийца! За выстрелом этим
ты гибель свою карауль,
на каждую пулю ответим
не пулей, а тысячью пуль,
победою нашей огромной,
кипящей от крови жары,
и каждою новою домной
турбинами для Ангары.
Спи, Киров,/ мы будем твоими
бойцами на веки веков,
нести твое славное имя
дорогою большевиков.
1934