Парашютист―/ мохнатый медвежонок
в комбинезоне зимнем, голубом ―
стоял, неловко растопыря руки,
казался незаметным,/ небольшим,
позевывал и ежился от скуки,
спокоен,/ равнодушен,/ недвижим.
Взял карабин―/ и по аэродрому
пошел к машине/ прямо, неспеша.
Один из летчиков сказал другому
смешно и непонятно:/ ― Хороша…
Они молчали. / Редко, редко ― слово.
Казалось, это ― темная стена.
В ней ― на груди комбрига Бережного,
переливаясь, рдели ордена.
Все разговоры ветром относило…
― Прыжок парашютиста… / ― Затяжной…
― Семь тысяч метров, кажется… / ― Красиво… ―
услышал, улыбаясь, Бережной.
Но вдруг,/ подобна яростной лавине,
пошла машина,/ воя и гремя,
огромными моторами тремя,
по бетонированной луговине.
И не заметил устремленный глаз,
как от земли она оторвалась ―
и выше, выше,/ видно еле-еле,
как уходила птица напрямик ―
на крыльях звезды алые горели,
легко,/ не потухая ни на миг.
И ждали люди,/ локтем чуя локоть ―
соседа локоть… / Тишина была.
И ничего не видно,/ только клекот
стального/ разъяренного орла.
Проходит час,/ а может быть, минута,
а может быть,/ тяжелый долгий век,
и вот – момент/ до бесконечья жуток ―
летит, не раскрывая парашюта,
из облака на землю человек.
И смотрят все в смятенье и истоме,
смешав понятья слов и скоростей.
Еще секунда―/ на аэродроме…
Сейчас, сейчас… / Но вдруг, переливая
цветами и заката и утра,
мелькнула в небе звездочка живая
и расцвела… / И крикнули ― ура!
И страх ушел,/ как будто вовсе не был,
и человек качался над тобой,
его берег/ огромный купол неба,
оранжевый,/ лиловый,/ голубой.
И я повествованью не перечу,
когда скажу, что, задыхаясь, все
бежали с криком/ храбрецу навстречу,
спеша через канавы и шоссе.
А он стоял смущенно и неловко
уже теперь совсем невдалеке.
Поблескивала матово винтовка
в его еще мальчишеской руке.
Он шлем снимал,/ увидели―/ девичья
кудрявая сверкнула голова…
И замолчали все до неприличья,
пропали песни,/ светлые слова.
А волосы витые, золотые,
и нос горбинкой,/ чуточку смешной…
И только: «Люся, Люся, это ты ли?»
сказал, себе не веря, Бережной.
Но все теперь опомнились. / Кричали,
другие радостно еще вдали.
А эти, прибежавшие вначале,
уже к ангарам Люсю повели.
1936