СКАЗАНИЕ О СЫНЕ ТОВАРИЩА ГРОМОБОЯ
Мы Громобоя не порочим
внезапным сообщеньем сим,
что у него, промежду прочим,
случайно оказался сын.
Пока крестьянам и рабочим
свободу добывал отец,
сын подрастал. / Промежду прочим,
ужасно жуткий молодец.
Сияла шея в два обхвата ―
зачем такая? Вот вопрос.
И пальцы словно у ухвата,
и загогулиною нос.
Быков пугал щекою алой,
на левый глаз немного кос
и озорник. / Но милый малый,
промежду прочим, рос да рос.
И вот отец ― герой и воин ―
приехал под вечер домой,
великой чести удостоен:
предсельсовета… / Боже мой…
Штаны ― подобные бутылкам.
Он входит в избу весело,
гремит о матицу затылком
и материт на всё село.
Рукой корявой чешет проседь ―
ведь больно все-таки… / А сын
приподнимается и просит: ―
Не выражайтесь, гражданин…
И Громобой, узревший сына,
невероятно изумлен,
стоит, простите, как дубина
и хлопает глазами он.
Конечно, горло давит спазма,
но все-таки, придя в себя: ―
Молокосос!.. / ― Дурак!.. / И разно
он кроет юношу, сопя.
И глазом двигая кроваво
и напрягая связки жил,
орет, что я имею право,
поскольку кровью заслужил.
А ты передо мною ― детство,
ты сопли вытри, не забудь,
поскольку все-таки отец твой
я, сукин сын, не кто-нибудь.
А сын, подлец,/ горяч и звонок,
орет ― в ушах трезвонит аж: ―
Я революции ребенок
и сын,/ а уж никак не ваш.
И долго пререканья эти
происходили глаз на глаз ―
самостоятельные дети
какие все-таки у нас!
И кто кому там задал взбучку?
Шумели оба вперебой.
Потом по улице под ручку
пошли и сын/ и Громобой.