Так, ― не на койке лазаретной,
Не в лихорадочной мечте, ―
Я острой точкой межпланетной
Повис в чернильной темноте.
Миров Эйнштейновских заноза,
Гляжу в карманный телескоп, ―
Внизу лирический потоп,
Меланхолическая роза
В луче наклонном, и рука
В прощальном трепете платка.
Вот сердца страшная примета, ―
Вне узаконенной черты
Оно уже не хочет света,
Но высоты и пустоты.
Еще твои шелка живые
Цветут привычной бирюзой,
А я насмешливой слезой
Очки туманю роговые.
Так наши губы далеки,
Что скоро высохнут очки.
Увы, земная память гложет,
Но в славе новых скоростей
Моя любовь уже не может
Быть перекличкой двух смертей.
Мы не годами, не веками,
Но звездами разделены, ―
В кольце космической волны
Планеты ходят поплавками,
И невнимательный рыбак
Их наблюдает кое-как.
Летит, летит снаряд непрочный
Меж черных и хрустальных сфер,
Уравновешенный и точный,
Работает секундомер.
Безглазый робот равнодушно
Передвигает рычаги,
Команда световой дуги
Переливается послушно
В нули огромного числа
На фоне матовом стекла.
И я ― один. Земное тело
Освободилось от земли,
Земля как искра улетела,
Распалась в четкие нули, ―
Чуть тронула магнитным током
В приборе сложном провода,
И в микрофоне ― никогда ―
Пружина щелкнула с упреком.
И фосфорической дугой
Зажегся в трубке мир другой.
Не в лихорадочной мечте, ―
Я острой точкой межпланетной
Повис в чернильной темноте.
Миров Эйнштейновских заноза,
Гляжу в карманный телескоп, ―
Внизу лирический потоп,
Меланхолическая роза
В луче наклонном, и рука
В прощальном трепете платка.
Вот сердца страшная примета, ―
Вне узаконенной черты
Оно уже не хочет света,
Но высоты и пустоты.
Еще твои шелка живые
Цветут привычной бирюзой,
А я насмешливой слезой
Очки туманю роговые.
Так наши губы далеки,
Что скоро высохнут очки.
Увы, земная память гложет,
Но в славе новых скоростей
Моя любовь уже не может
Быть перекличкой двух смертей.
Мы не годами, не веками,
Но звездами разделены, ―
В кольце космической волны
Планеты ходят поплавками,
И невнимательный рыбак
Их наблюдает кое-как.
Летит, летит снаряд непрочный
Меж черных и хрустальных сфер,
Уравновешенный и точный,
Работает секундомер.
Безглазый робот равнодушно
Передвигает рычаги,
Команда световой дуги
Переливается послушно
В нули огромного числа
На фоне матовом стекла.
И я ― один. Земное тело
Освободилось от земли,
Земля как искра улетела,
Распалась в четкие нули, ―
Чуть тронула магнитным током
В приборе сложном провода,
И в микрофоне ― никогда ―
Пружина щелкнула с упреком.
И фосфорической дугой
Зажегся в трубке мир другой.
