Так ясно вижу ― без сигнала,
Без объявления войны,
За мирным чтением журнала
Мы будем чем-то смущены.
И кто-нибудь движеньем резким,
Как бы очнувшись ото сна,
Сорвет внезапно занавеску
С побагровевшего окна.
И вдруг увидим, ― из тумана,
Из черных, из пустых ночей
Взойдет в сиянии лучей
Кровавый глаз аэроплана.
Услышим в бешеном молчанье
Щелчок стального рычага
И равномерное дыханье
Многоочитого врага.
И, яростью немой томимы,
В одно мгновенье, там и тут,
Сверкающие херувимы
Над ночью пламя пронесут.
Как громко завопят сирены,
Завоют дикие свистки,
Как забеснуются гудки,
Как рухнут каменные стены. ―
Под сводом ненадежным храма
Вотще органы загремят
И густо свечи задымят, ―
Земля начнется без Адама.
1931
Без объявления войны,
За мирным чтением журнала
Мы будем чем-то смущены.
И кто-нибудь движеньем резким,
Как бы очнувшись ото сна,
Сорвет внезапно занавеску
С побагровевшего окна.
И вдруг увидим, ― из тумана,
Из черных, из пустых ночей
Взойдет в сиянии лучей
Кровавый глаз аэроплана.
Услышим в бешеном молчанье
Щелчок стального рычага
И равномерное дыханье
Многоочитого врага.
И, яростью немой томимы,
В одно мгновенье, там и тут,
Сверкающие херувимы
Над ночью пламя пронесут.
Как громко завопят сирены,
Завоют дикие свистки,
Как забеснуются гудки,
Как рухнут каменные стены. ―
Под сводом ненадежным храма
Вотще органы загремят
И густо свечи задымят, ―
Земля начнется без Адама.
1931
