1937 ГОД
Вступление в ненаписанную юношескую поэму
Да, не забыт и до сих пор он
В проклятьях множества людей.
Метался ночью «черный ворон»,
Врагов хватая и друзей.
Шли обыски, и шли собранья.
Шли сотни вражеских клевет.
Им обеспечено заранье
Участье власти и привет.
За слово несогласья сразу
Кричат: «ШПИОН!» , хватают: «СТОЙ!».
А кто бывает не согласен?
Тот, кто болеет, тот, кто свой.
А вот завмагам дела нету,
Каков дальнейшей жизни ход.
У них в карманах партбилеты
Как не единственный расход.
Я стал писать о молодежи ―
Да, о себе и о друзьях, ―
Молчите! Знайте! Я надежен!
Что? правды написать нельзя?
Не я ведь виноват в явленьях,
В которых виноваты вы.
Они начало отступленья
От Белостока до Москвы.
Россия-мать! Не в этом дело,
Кому ты мать, кому ― не мать.
Ты как никто всегда умела
Своих поэтов донимать.
Не надо списка преступлений:
И Пушкина на дровнях гроб,
И вены взрезавший Есенин,
И Маяковский с пулей в лоб.
Пусть это даже очень глупо,
Пусть ничего не изменю,
Но я хочу смотреть без лупы
В глаза сегодняшнему дню.
Что ж, можешь ставить на колени.
Что ж, можешь голову снести.
Но честь и славу поколенья
Поэмой должен я спасти!
1942