Пошли болезни беспросветные,
Без детских слез ― пора не та.
Последнее и предпоследнее
Перед уходом навсегда.
Не вспыхнет свет за плотной мутностью.
Не тщусь ни встать, ни дверь открыть.
Пришла пора последней мудрости ―
Прощаться и благодарить.
За то, что жил, за ослепление,
За боль и стыд, за свет и цвет,
За радость позднего прозрения,
За все, чего вне жизни нет.
Но странно ― нету благодарности,
Хоть жизнь ― была, и свет был мил.
Какой-то впрямь наплыв бездарности
Волной тяжелой память смыл.
Прощанье с жизнью. Что ж не грустно мне,
Все связи рвутся, все, что есть.
Но здесь я этого не чувствую.
Был с жизнью связан я ― не здесь.
Где я живу еще ― Бог милостив.
И рад, что здесь сегодня я.
Прощаться? С чем?.. Не здесь открылось мне
Все то, чем жизнь была моя.
И равнодушие отчаянья
Гнетет. И тем сильней оно,
Что, может, даже боль прощания.
И та пережита давно.
Там, на балконе, в Шереметьево,
Перед друзей толпой родной,
Где в октябре семьдесят третьего
И уходил я в мир иной.
1989