Вот говорят: любовь ― мечты и розы
И жизни цвет, и трели соловья.
Моя любовь была сугубой прозой,
Бедней, чем остальная жизнь моя.
Но не всегда… О, нет! Какого черта!
Я тоже был наивным, молодым.
Влюблялся в женщин, радостных и гордых,
И как себе не верил, ― верил им.
Их выделяло смутное свеченье,
Сквозь все притворство виделось оно.
И мне они казались воплощеньем
Того, что в жизни не воплощено.
Но жизнь стесняет рамками своими,
Боится жить без рамок человек.
И уходили все они ― с другими.
Чтоб не светясь дожить свой скромный век.
Они, наверно, не могли иначе.
Для многих жизнь не взлет, а ремесло.
Я не виню их вовсе. И не плачу.
Мне не обидно. ― Просто тяжело.
Я не сдавался. Начинал сначала.
Но каждый раз проигрывал свой бой.
И, наконец, любовь моя увяла,
И притворилась грубой и слепой.
Жила, как вcе, и требовала мало.
И не звала, а просто так брала.
И тех же, гордых, тоже побеждала
И только счастья в этом не нашла.
Затем, что не хватало в них свеченья,
Что хоть умри, не грезилось оно,
Что если жить ― так бредить воплощеньем
Того, что в жизни не воплощено.
Все испытал я ― ливни и морозы.
И жизнь прошла в страстях, в борьбе, в огне.
Одна любовь была обидной прозой ―
Совсем другой любви хотелось мне.
1955