Сухие мыши
съели амбара белые стены.
В ризе морозного пара
лесные голые антенны.
А выше их
и бога выше ―
на мелкосеменящей крыше ―
на тридевятом этаже
скребутся камерные мыши,
пугая сонных сторожей.
В их мире нет такой разлуки ―
когда выходишь из ворот
и тихо отстраняешь руки,
которых бог не разберет.
Зато на дальнюю дорогу ―
домашний,
пуганный корягой бог
следы вороны запечет в пирог.
А эти заколоченные окна
уже давно занесены
в белую книгу зимы.
Январь 1956
съели амбара белые стены.
В ризе морозного пара
лесные голые антенны.
А выше их
и бога выше ―
на мелкосеменящей крыше ―
на тридевятом этаже
скребутся камерные мыши,
пугая сонных сторожей.
В их мире нет такой разлуки ―
когда выходишь из ворот
и тихо отстраняешь руки,
которых бог не разберет.
Зато на дальнюю дорогу ―
домашний,
пуганный корягой бог
следы вороны запечет в пирог.
А эти заколоченные окна
уже давно занесены
в белую книгу зимы.
Январь 1956
