Что увижу ― все белое,
будто слабая марля наброшена.
Для того и зима ― только отбел иной белизны.
Что ни отпил от жизни ― все ясная, целая.
В социальном ничтожестве, в подлинной муке прохожего
разве мы до последнего доведены?
Да и смерть не окончена.
Для умершего свет продолжается:
слой за слоем белила ему на зрачки
аккуратная кисточка жестом наносит отточенным,
но с чужим выражением жалости ―
молодая такая старушка, ребенок почти…
23 января 1975