О художнике вспомню, когда невозможно представить
в сердцевине безумного быта:
комнатёнка пустая
пожелтелой газетой прикрыта.
Значит, осенью вспомню (когда же ещё? ), обратившись
в духе лучших традиций
к разночинству листвы и соседей, ―
здесь художник толпится?
Здесь. А где же иначе? Куда ему деться отсюда,
от занятия кашлем и тленьем,
от собрания пятен простуды
на холсте шерстяном?.. Путешествуем или болеем ―
всё приклеены к детству, облиты слюною паучьей!
О художнике вспомнить случится,
чуть представится случай:
упадёт ли кирпич, грузовик ли собьёт очевидца,
обрастёт ли толпою пятно бытия на асфальте,
или что-нибудь в этаком роде ―
комнатёнку представьте,
тоскуя о тайной свободе.
Там вершина возможного. Пыльные стены и крыши,
и портреты цветов, погружённых
в отраженья свои… Ничего не припомнится выше
мёртвой жизни в рулонах!
Ничего не случается. Господи, даже и с теми,
кто случайного дара
обнаружил в себе совпаденье!..
День ― чердак. Ночь ― подвал. Призрак творчества. Облачко пара.
октябрь 1972