Посвящение
Где уходила, где медлила, где задержал
воздух лицо твое в раме дверного проема,
соткана памятью ближней ― но вдруг незнакома,
словно ушла и вернулась, убитую птицу держа
возле плеча за крыло, закрывая глаза, как платком,
кровоточащим углом оперенья, ―
где уходила, где медлила, где разнимаются звенья,
снова стоишь и отходишь от вечной тоски ни о ком.
Больно в любовном окне повторять освещение лба,
тень, разделившую волосы на две стихии!
Соприкасаются вечер и вечер. И губы сухие ―
о, до чего темнота между ними слаба ―
так повторяют: где медлила, где уходила
с дочкой Деметры, с игрушечной смертью в руках,
с тяжестью-птицей на веках ― туда и вернешься, пропав
разве на миг, на сцепленье ресницы с могилой.
Разве, страданье спустя, с обновленным лицом,
ты не соборнее сна? не пронзительней неба в ущельи?
Если бы не было в каждом твоем возвращеньи
знака души, возвращаемой к жизни Творцом, ―
с чем бы я прожил малейший несчитанный волос?
Сентябрь 1974