Речь муравья эдемского полна
чужой гармонии, полузаемной меры:
он только повторяет имена,
зеркальные выкатывая сферы
из рукава на стол. Отражена
в любой из них и скудость интерьера,
и вогнутые линии окна,
и угол перевернутого сквера.
Но главное, что судорожной кистью
сжимая шар и глядя, на него
глядит прекрасное чужое существо.
Не искаженный, вид его неистин,
но в искаженьи скажется родство
лица и образа, страданья и витийства.
Январь 1974
чужой гармонии, полузаемной меры:
он только повторяет имена,
зеркальные выкатывая сферы
из рукава на стол. Отражена
в любой из них и скудость интерьера,
и вогнутые линии окна,
и угол перевернутого сквера.
Но главное, что судорожной кистью
сжимая шар и глядя, на него
глядит прекрасное чужое существо.
Не искаженный, вид его неистин,
но в искаженьи скажется родство
лица и образа, страданья и витийства.
Январь 1974
