Тишина ожидания, и тишина, когда
уже ничего не ждешь, даже надежды,
и самая тихая ― третья.
Три ― одинокие сестры ―
и в детстве почти не играли,
ходили на станцию к поезду
с вареной картошкой и солью,
с черникой в газетных кульках.
Господи, Александрия
за тысячи километров
отсюда ― за тысячи лет!
Ходили через болото,
мимо разрушенной мельницы,
мимо ржавой поляны
трое тишайших сестер.
Июнь 1978
уже ничего не ждешь, даже надежды,
и самая тихая ― третья.
Три ― одинокие сестры ―
и в детстве почти не играли,
ходили на станцию к поезду
с вареной картошкой и солью,
с черникой в газетных кульках.
Господи, Александрия
за тысячи километров
отсюда ― за тысячи лет!
Ходили через болото,
мимо разрушенной мельницы,
мимо ржавой поляны
трое тишайших сестер.
Июнь 1978