Я начал ― и оборвалось. И пауза настала.
Звенит земли железный купол
из колокольного металла.
Струна становится пружиной
в часах, идущих одиноко
среди механики причинной
и вихрей временного тока.
Струна становится спиралью,
вонзая форму в пустоту,
где пауза раскрытой далью
прикладывается ко рту.
Всего так много! Драгоценен
лишь этот узкий промежуток
между возлюбленной и тенью
возлюбленной. Ни на минуту
не уступающая разность
источника любви с подобьем
любви, в которой не опознан
предмет, но полон и подобран
аккорд, казавшийся разбитым.
Тогда струна, подобно ребрам, ―
объятье сердцу и защита.
Тогда ценой изнеможенья
мы достигаем, что молчим
над полнотою обнаженья
всей жизни, явленной двоим,
всей, что пришла и отступила.
Прекрасное оборвалось.
Разоблаченье скрытой силы ―
сквозь видимое красоты
небесные проглянут жилы
и напряженные черты.
Ноябрь 1975