Я на фабрике с утра
И до ночи. Всё работа.
Ляжешь ― и вставать пора,
Плюс домашняя забота.
Куры-дуры. Петухи
Кукурекают и только…
Эх, дела мои плохи:
Пьёт и изменяет Колька.
Мне всё хуже день от дня ―
И за что мне мука эта?
Он котует от меня,
А напьётся ― гаже нету.
Мне бы жить, я молода,
Двадцать мне. Ему же сорок.
Только вся моя беда:
Нет квартиры. Угол ― дорог.
И куда уйдёшь, куда,
Раз с квартирой осложненье? ―
Без квартиры никуда…
Ах, ты господи, мученье!
Бабка Клавка говорит:
«Зашибает твой-то, Колька;
«Красных девушек дарит,
«Подарил, гляди, на сколько!
«Твой-то, Колька, что пятух:
«У сарая щупал Таню.
«От яво нетрезвый дух,
«Заседал вчерась в шалмане.»
Да, дела мои плохи,
Жаль, что вышла я за Кольку…
Надоели петухи:
Кукурекают и только.
25 августа 1954
И до ночи. Всё работа.
Ляжешь ― и вставать пора,
Плюс домашняя забота.
Куры-дуры. Петухи
Кукурекают и только…
Эх, дела мои плохи:
Пьёт и изменяет Колька.
Мне всё хуже день от дня ―
И за что мне мука эта?
Он котует от меня,
А напьётся ― гаже нету.
Мне бы жить, я молода,
Двадцать мне. Ему же сорок.
Только вся моя беда:
Нет квартиры. Угол ― дорог.
И куда уйдёшь, куда,
Раз с квартирой осложненье? ―
Без квартиры никуда…
Ах, ты господи, мученье!
Бабка Клавка говорит:
«Зашибает твой-то, Колька;
«Красных девушек дарит,
«Подарил, гляди, на сколько!
«Твой-то, Колька, что пятух:
«У сарая щупал Таню.
«От яво нетрезвый дух,
«Заседал вчерась в шалмане.»
Да, дела мои плохи,
Жаль, что вышла я за Кольку…
Надоели петухи:
Кукурекают и только.
25 августа 1954
