Пусть шумна улица московская,
Пусть жизнь течет в избытке дел ―
Я богородица хлыстовская,
На мне печать ― небесный свет.
Когда в квартире, где радение,
Я раздеваюсь до нага ―
Я слышу херувимов пение,
Поющих славу мне века.
Молящиеся приобщается
Моей несказанной красы,
И, корчась, в судоргах касаются
Моей распущенной косы.
И вот уж в плясе упоительном
Молящиеся. В теле жуть.
Мне сладострастно соблазнительно
Хлыстом по девушке хлестнуть.
Экстаз растет ― все в исступлении,
Томит горячий запах тел…
Вдруг замираю я в томлении ―
И взгляд мой мутен, тускло бел…
1917 Москва