Бесстрашно надорвав простое письмецо,
над штемпелем соображая,
я сразу не узнал родимое лицо
и прочитал ― что ты чужая.
Чужая, не моя, а я жестокосерд,
что тереблю напрасно снова.
Из равнодушных рук я принял твой конверт
и не могу понять ни слова.
… Сбежавший в сутолке двадцатилетний чех,
хипповый пасынок славянства,
на танки лающий мечтатель-пустобрех,
зане французское гражданство,
в Париже шелковом почувствовав надлом,
нашел тебя со всей поклажей
в дубовом сумраке колюче-золотом…
…………….
А если встретимся в аду берестяном,
что скажут ваши души ― нашей?
Всем телом жалостным прильнув к нему во сне,
вдруг на мгновенье онемеешь
и перекинешься беспамятно ко мне,
как это только ты умеешь.
1976