Пироскаф
Будет мне в ватнике сальном трудиться,
вольнонаемным на нары валиться,
будто я тоже ничей.
Пить ― но не эту же дрянь дрожжевую,
знать ― но не эту вражду ножевую
гадко заросших бичей.
Пусть вытирают ботфортой ботфорту,
гнутся в поклонах зеленому черту,
вспомни ― кто ты, кто они,
Сердце еще не оставило Бога.
Речь не лишилась последнего слога.
Не обесплодели дни.
Взгляду мятежному в тусклом окошке
мало бывает гриба да морошки.
И повторяется сон:
входят разбойники к старцу в домушку
и выпускают его за полушку
душу ― на Новый Афон.
… От комарья в заболоченном лесе
я поднимаюсь на новые веси,
к новым спешу миражам.
Валко встает за бортом пироскафа
белая колониальная Кафа
с пестрой толпой горожан.
Кто я ― подскажут прозрачные горы,
волн шелестящие солью повторы,
шелковый смоквы жирок…
Шея для зноя готовно открыта.
И уживается с веком семита
серый заволжский зрачок.
1981