Как рыба, выплеснутая на песок,
Хвостом обернется/ И жабры топорщит, ―
Так он задыхается―/ Прям и высок ―
Невиданных красок/ И отзвуков сборщик.
От Блока до Поэ/ Поэты пьяны
Романтикой ночи. / Тенями и ленью,
Идущей с очерченным ликом луны
От поколения/ К поколенью.
Когда темнотою окаймлена
Парабола дома. / Где башен откосы,
Поэта всегда/ Выдает у окна
Дымок недокуренной папиросы.
Осыпаны звездами/ Копья антенн,
И голуби рядом в молочном блистанье,
Холодные струйки/ Сбегают с колен,
От звезд до земли/ Изучив расстоянье.
Поэт вдохновенье/ Свое отдает
Величию мира,/ Горению жизни;
Он славит движенье,/ Размах и полет,
Покуда рассвет/ На окошко не брызнет.
Здесь проза приходит/ В обличье жены,
За фалды его/ С подоконника тащит;
Поэт опускается―/ Там у стены
Стихи его брошены/ В яшмовый ящик.
Он знает―/ Его уже ждут под окном
Бока загудевшего медью дивана,
Где, смят и обласкан/ Женою и сном,
Он тихо опустится/ В тину нирваны.
О, это никем не нарушенный час!
Запутавшись в клетке. / Меж веток и яблок,
В саду,/ о жестянку с водою/ стучась,
Его окликает насмешливо зяблик.
Забыты и сон,/ И ночная тетрадь…
Так снова за счеты,/ За сметы,/ За бланки.
Лишь солнце опять/ Начинает играть
Косыми лучами/ На полустанке.