УРНА
Вот все, что осталось от этой
Безумной и пламенной жизни,
От лавров и рукоплесканий,
От этого божьего гнева ―
Над хижинами и дворцами,
Над шумом германских полесий,
Над всем цепенеющим миром ―
Когда даже небо казалось
Все в молниях, в трубах, в громах.
От этого страшного взгляда,
Прозрачного, как у медузы,
Когда и железное сердце,
Внимавшее в битвах с улыбкой,
Как пели парфянские стрелы,
Вдруг падало и холодело.
Вот все, что осталось для Рима
От ранних твоих пробуждений,
Когда умолкали за дверью
Все шепоты и разговоры ―
И слушали в трепете люди ―
Сенаторы, откупщики
Скрипучий и старческий кашель…
Увы, где мечты о великом
И мысли о счастье народов?
Где пурпур? Где лавры, где лавры?
И где триумфальные арки ―
Прохладные своды титанов
Над пыльной дорогою в Рим?
Наверное, ты променял бы
Все арки и все монументы
И все ― на один только сладкий
Глоток из солдатской баклаги,
На хижину и на овчину
Последнего из пастухов…