Вгоняют в одурь тихую
Небесные басы,
А на запястье тикают
Тарковского часы.
Хотя и покалеченный
Бесславьем и войной
Он жил, блаженно меченый
Серебряной струной, ―
И ходит век серебряный
По кругу своему,
И с елки равнобедренной
Стекает дождь во тьму,
Во тьму земли, где мается
Обызвестлённый сон, ―
И в сердце просыпаются
Орфеи всех времён.
Живу во время дикое,
Забывшее азы,
Но вот живу, и тикают
Тарковского часы.
1993