Как мучают они! Я знаю их туманно,
Но их ведут за мной уж многие года ―
Воспоминание, прозренье иль мечта…
Как будто видел я когда-то их, и странно,
Что я не видел их, конечно, никогда.
Их укоризненно рождает тишина,
Как очертание той истины и доли,
Что надо было взять, что недоступны боле
И мне, избравшему, как все, удел лгуна,
Творца, ученого, дешевки, болтуна…
Чуть вечер. Осень. Тишь. Широкая дорога.
Скелеты тополей, как черная печаль,
По сторонам ее. И холодно и строго
Синеют небеса, как матовая сталь.
Старик и девушка идут куда-то вдаль.
Неспешен ровный шаг. Они идут без слов.
Костюм у девушки опрятен, но не нов;
И в пыльном сюртуке ее товарищ старый.
По контуру плаща я вижу ― он с гитарой…
Эпоха, кажется, сороковых годов.
На фермах, отозвав взбесившихся собак,
Их, верно, слушают соседи и соседки
И подпевают им: Hallo, Marie, clique-claque!
Когда звенит старик на струнах кое-как,
А девушка поет пустые шансонетки.
Как меланхолией овеяна просторность!
Усталый вечер ткет прозрачную вуаль,
И небо холодно, и бесконечна даль…
В походке старика ― великая покорность,
В глазах у девушки ― прелестная печаль.