Хранят Значение громады улиц строго
Средь звонкой и ночной, нарочной тишины.
Мне кажется, что всё, что дарит мне дорога,
Лишь декорация торжественно-немого
И столь возвышенно-больного Сатаны.
Я в мертвом городе глубокой старины.
Быть может, я бреду, все позабыв и спутав,
Средь капищ Мексики; и я Полишинель,
Буффон пред идолом! Иль нежный менестрель?
Но днем была больна вот эта же панель
Несносной лаллией тревожных лилипутов
С глазами кроликов и щупальцами спрутов!
И скучно веруя в реальность привидений,
Царапал мыслью я свой величавый бред…
Навстречу кто-то шел из гулких отдалений.
Он был каменнолиц и хорошо одет.
Как я наверно знал, что этот силуэт
Был дэнди и маньяк, но в то же время гений.