Прямой и мертвый срез надменно туп и страшен,
Кустарник кое-где в его морщинах вьется,
Тяжелый пласт навис, как выступы у башен,
И кажется, сейчас он на меня сорвется.
А в гроте, под скалой ― наивная Мадонна,
Лампада зажжена, висит для бедных кружка;
И к ним, рассыпавшись, ползет по камням склона
Ручное стадо коз и дикая пастушка.