Из книги второй
1931 ― 1933
БАСМАЧ
Дым папиросный качнулся,
замер и загустел.
Частокол чужеземных винтовок
криво стоял у стен.
Кланяясь, покашливая,
оглаживая клок бороды,
В середину табачного облака
сел Иган-Берды.
Пиала зеленого чая ―
успокоитель души ―
Кольнула горячей горечью
челюсти курбаши.
Носком сапога покатывая
одинокий патрон на полу,
Нетвердыми жирными пальцами
он поднял пиалу.
А за окном пшеница.
гуляла в полном соку.
Но тракторист, не мигая,
прижался щекой к штыку.
Он восемь бессонных суток
искал по горам следы
И на девятые сутки
встретил Иган-Берды.
Выстрелами оглушая
дикие уши горы,
Взяли усталую шайку
совхозники Дангары.
Тракторист засыпает стоя,
но пальцы его тверды.
И чай крутого настоя
пьет Иган-Берды,
Он поднимает руку
и начинает речь,
Он круглыми перекатами
движет просторы плеч.
Он рад, что кольцом беседы
с ним соединены
Советские командиры ―
звезды большой страны.
Он никого не грабил
и честно творил бой.
Глазам его чужды убийства,
рукам его чужд разбой.
Как снежное темя Гиссара,
совесть его бела,
И ни одна комсомолка
зарезана им не была.
Сто раз он решал сдаваться,
но случай к нему не пришел.
Он выстрадал пять сражений ―
а это нехорошо.
И как путник, поющий о жажде,
хочет к воде припасть,
Так сердце его сухое
ищет советскую власть.
Милость советской власти
для храбрых ― богатый пир
Иган-Берды ― знаменитый
начальник и богатырь.
«Непреклонные мои пули
падали гуще дождей.
От головы и до паха
я разрубал людей.
Сокровища коперативов
я людям своим раздавал.
Повешенный мною учитель
Бога не признавал.
Тяжелой военной славой
жилы мои горды.
Примите же, командиры,
руку Иган-Берды!»
Но старший из командиров
выпрямился во весь рост.
По темным губам переводчика
медленно плыл допрос.
И женщина за стеною
сыпала в миску рис.
Прижавшись к штыку щекою,
жмурился тракторист.
Солнца, сна и дыма
он должен не замечать.
Он должен смотреть в затылок
льстивого басмача.
Кланяется затылок
и поднимается вновь.
Под выдубленной кожей
глухо толчется кровь.
И тракторист усмехается
твердым, сухим смешком:
Он видит не человека,
а ненависти ком.
За сорванную посевную
и сломанные его труды
Совсем небольшая расплата ―
затылок Иган-Берды.
1931