НА СМЕРТЬ ДРУГА
Тополь встал у забора,/ высокий, рыжебородый.
А в доме от отопленья―/ сухая глухая дрема.
Я знал,/ что осенней ночью/ тополь по саду бродит,
Стучится в твое окно,/ но тебя уже/ нету дома.
А я тебя всюду встречаю―/ ты плоть,/ ты ходишь по свету,
Почти что под сажень ростом,/ широкий,/ сутуловатый.
Сквозь стекла очков/ удивленно/ глядишь на нашу планету,
Вытягиваешься/ на кровати,
Книги берешь с полок,/ ветер ловишь ноздрями
Охотничьими, емкими,/ в чувственной жажде мира.
Застенчиво улыбаясь,/ идешь мимо разной дряни,
Утром для нас просыпаешься,/ утро туманно и сыро.
Ночью была еще осень,/ а утром белы заречья.
Тенькает тонко синица,/ кошка сидит на перилах.
Если бы птицы и звери/ владели/ людскою речью,
Они бы всласть/ и подолгу/ с одним тобой говорили.
Утро туманно и сыро. / Открываются магазины.
Иди в этот день жизни,/ тихо иди,/ до свиданья.
Иди, одаряя природу,/ прохожих,/ робкую зиму
Лукавой,/ чуть виноватой,/ легкой улыбкой знанья.
Много ты знал/ и ночами/ двигал миров громады.
Весной/ равнодушные почки/ вспыхнут по-молодому.
Зачем же огромный тополь/ бродит во тьме по саду,
Зачем он бродит по саду,/ когда тебя нету дома?
Или в стволе холодном/ мудрость таится седая,
Или в коре сокрыта/ частица людского страданья?
Идешь ты сквозь нашу память,/ идешь,/ даже смерть побеждая,
Иди в новый день жизни,/ тихо иди,/ до свиданья!
1956