Всю ночь горел
один огонь на взморье,
И на горе
всю ночь мотался лес.
Норд-ост вступил
с заливом в пятиборье
И получил
наутро перевес.
А я узнал
про этот поединок,
Разбуженный
шипеньем и гульбой.
Маяк пылал,
как лампа Аладдина,
И шла луна
монетой голубой.
И все грузней,
все шире и скрипучей
Громоподобный
слышался напор.
Своих коней
в горах седлали тучи,
Огромной кучей
сваливаясь с гор.
И так пуста,
так радостно пустынна
Та ночь была,
что я нести устал
Весь этот мир,
закрытый и старинный,
Удары волн
и очертанья скал.
(1926)
один огонь на взморье,
И на горе
всю ночь мотался лес.
Норд-ост вступил
с заливом в пятиборье
И получил
наутро перевес.
А я узнал
про этот поединок,
Разбуженный
шипеньем и гульбой.
Маяк пылал,
как лампа Аладдина,
И шла луна
монетой голубой.
И все грузней,
все шире и скрипучей
Громоподобный
слышался напор.
Своих коней
в горах седлали тучи,
Огромной кучей
сваливаясь с гор.
И так пуста,
так радостно пустынна
Та ночь была,
что я нести устал
Весь этот мир,
закрытый и старинный,
Удары волн
и очертанья скал.
(1926)