УШКУЙНИКИ
А. Ф. Луговскому
Та ночь началась нетерпеньем тягучим,
Тяжелым хрипением снега,
И месяц летал на клубящихся тучах,
И льды колотила Онега.
И, словно напившись прадедовской браги,
Напяливши ночь на плечи,
Сходились лесов вековые ватаги
На злое весеннее вече.
Я в полночь рванул дощаную дверцу, ―
Ударило духом хвои.
Распалось мое ошалевшее сердце,
И стало нас снова ― двое.
И ты, мой товарищ, ватажник каленый,
И я, полоумный гуслярник;
А нас приволок сюда парус смоленый,
А мы ― новгородские парни,
И нам колобродить по топям, порогам,
По дебрям, болотам и тинам;
И нам пропирать бердышами дорогу,
Да путь новгородским Пятинам,
Да дань выколачивать с чуди и веси,
Да ладить, рубить городища,
Да гаркать на стругах зазорные песни
И верст пересчитывать тыщи;
Да ставить кресты-голубцы на могилах,
Да рваться по крови и горю,
Да вынесть вконец свою сильную силу
В холодное Белое море.
1925―1926