ЯМБЫ
(Посв. Тр….)
… Он вырос в той семье, где злобный произвол,
Борясь с растущей силой вражьей,
Одну из злых собак себе уж раз нашел
Из псов цепных на гнусной страже.
Он вырос в той семье, где совесть ― звук пустой,
Где вместо чести ― дисциплина,
Где признают один закон, закон святой:
Кулак и волю господина.
Он вырос в той среде, где презирают труд,
Где люди дики, нравы грубы,
Где взятка ― институт, где взятками живут,
Девиз и лозунг: «в морду, в зубы».
Он вырос в той среде, где знают слово честь
Лишь в сочетаньи: «честью просят» ―
И где считается бесчестным не донесть,
И где по долгу все доносят.
Охота за людьми их развращает всех,
И пусть те люди только воры,
Но все ж их ремесло, пред вечной Правдой грех:
Быть у богатой ― гончей сворой…
……………………………
… И рано дух семьи уж научил его
Народ глубоко ненавидеть,
Глубоко презирать, и более всего
В нем средство к личным целям видеть.
Ведь в доме у отца застенок, может быть,
С невинной детскою был рядом,
И душу детскую порок уж стал губить
Своим чуть видным, тонким ядом.
Быть может, близ нее ужасный не смолкал
Крик от жестоких избиений,
И рано детский глаз к картинам привыкал
Нечеловеческих мучений…
……………………………
… Фортуна в первый раз явилася ему ―
Она играть ведь любит в жмурки ―
Не удивитесь вы, наверно, ничему:
Под звуки легкие мазурки.
Под топот каблуков и под бряцанье шпор
Она его поцеловала
И под незначащий и скучный разговор
Ему о будущем шептала.
И стала жизнь его напоминать с тех пор
Мазурки танец легкий, бурный,
И стала, как и он, полна бряцанья шпор,
Такой же светлой и бравурной.
И если наступал средь вихря танца он
Ногой окованной солдата
На веру, на права, на совесть, на закон,
На все, что дорого и свято, ―
Так что ему закон и что ему народ,
Людская кровь, людское счастье, ―
Когда его девиз: туда, наверх, вперед!
Погоня жадная за властью.
И он взлетел почти на министерский стул
На невзорвавшемся снаряде…
Быть может, он влиял, как злобный тарантул,
Жестокой силою во взгляде,
Иль ограниченной тупою прямотой,
Самоуверенной и быстрой, ―
Но только ― человек с святою простотой
И головою не министра ―
Над всей Россией он на миг единый стал,
Над всей страною старший дворник,
И он уже хотел, и он уже мечтал
На всю страну надеть намордник.
Как вдруг…
Октябрь